Сильнее всех владеющий собой.
— Как ты это сделал?!
— Сделал, — жмет плечами он. — Сказал и сказал. Она знает, что я ей неправду сказал.
— Как?!
— Она всегда знает, — уверенно говорит он.
— Ты что… Обдурил их?!
Он смотрит на меня как на идиота.
— А ты что, всерьез собирался говорить своей матери, что она преступница?
— Они же нас измеряют!
— Это все херня! — шепчет он мне. — Есть способы технику обмануть! Пульс, пот… Какая разница?
Он их обставил. Притворился и обставил нас всех.
— Я это в ящике понял, — говорит он. — В склепе. Они тебя поломать хотят. А если ты резиновый? Ты просто берешь себя-настоящего и прячешь внутрь себя-с-номерком. Главное — так спрятать, чтобы при обыске не нашли, понимаешь? Даже если в кишки с фонарем полезут. Ты — это ты! Они тебя переделать хотят, и ты просто дай им думать, что у них получилось. И тогда ты себя настоящего в себе фальшивом отсюда вынесешь. Просят, чтобы клялся, — клянись. Это все слова, они не значат ничего.
— Сделал, — жмет плечами он. — Сказал и сказал. Она знает, что я ей неправду сказал.
— Как?!
— Она всегда знает, — уверенно говорит он.
— Ты что… Обдурил их?!
Он смотрит на меня как на идиота.
— А ты что, всерьез собирался говорить своей матери, что она преступница?
— Они же нас измеряют!
— Это все херня! — шепчет он мне. — Есть способы технику обмануть! Пульс, пот… Какая разница?
Он их обставил. Притворился и обставил нас всех.
— Я это в ящике понял, — говорит он. — В склепе. Они тебя поломать хотят. А если ты резиновый? Ты просто берешь себя-настоящего и прячешь внутрь себя-с-номерком. Главное — так спрятать, чтобы при обыске не нашли, понимаешь? Даже если в кишки с фонарем полезут. Ты — это ты! Они тебя переделать хотят, и ты просто дай им думать, что у них получилось. И тогда ты себя настоящего в себе фальшивом отсюда вынесешь. Просят, чтобы клялся, — клянись. Это все слова, они не значат ничего.